Немного про СИЗО, где все это писалось...

Жизнь тюремных королей
Из-за нехватки мест в волгоградской тюрьме
заключённые спят по очереди.
www.ombudsman.gov.ru/dad_2008/dad11/dad927/20.doc
Ирина КРЕЧЕТОВА
05.11.08 «АиФ» (Нижнее Поволжье)
Самую главную тюрьму Волгограда — СИЗО № 1 на улице Голубинской можно по праву назвать одним из древнейших архитектурных памятников города.
Замок для политических
Своих первых «клиентов» царицынский тюремный замок Саратовской губернии принял в 1886 году. В советские времена здание сменило название на «Сталинградскую тюрьму № 1 УНКВД по Сталинградской области», но свой профиль не поменяло — осуждённых в годы репрессий было столько, что к 1935 году мест стало катастрофически не хватать, и тюрьма начала «прирастать» новыми помещениями.
Во время Второй мировой войны камеры стали наполняться обвиняемыми по 58-й статье: дезертирами, бежавшими с поля боя. Когда фронт подошел к городу вплотную, женщин из тюрьмы отпустили, а остальных эвакуировали за Волгу. Кстати, не допустив ни одного побега. После освобождения города заключённых вернули обратно на Голубинку. К ним добавились и военнопленные немцы. В одной из камер сидел и пленённый фельдмаршал Паулюс. Говорят, у такого ВИП-заключённого в камере стояло даже пианино. Сегодня в этой исторической камере сидят обычные арестанты, а пианино стоит в музее.
Тюремные ясли
Каждый год через СИЗО N1 проходит до 100 тысяч человек. Кто-то задерживается здесь всего на несколько месяцев, «транзитники» же, добирающиеся этапом к местам отбывания наказаний через всю страну, — на несколько суток. Некоторые сидят годами. В камере № 3 человек с лицом, сливающимся с цветом стен, — бывший сотрудник правоохранительных органов. Ждёт окончания следствия уже пять лет. Можно сказать, что ему повезло — он сидит в отремонтированной камере: с побеленным потолком, телевизором, белой раковиной и настоящим унитазом. Таких камер, как с гордостью говорит начальник изолятора Виктор Нещерет, «полностью соответствующих евростандартам», в тюрьме чуть больше половины. Самые благоустроенные — с душем, новыми койками и чистыми стенами, естественно, в женском, «детском» и больничных блоках.
Кстати, вместе с женщинами здесь «сидят» и их грудные дети. В больнице для таких «семейных» выделена отдельная палата: рядом с двухъярусными железными кроватями — крохотные деревянные. Сохнущие пелёнки и ползунки на фоне зарешечнных окон.
За стеклом — небольшой квадратный двор, где принимают и отправляют на следующие этапы временных «постояльцев» тюрьмы. Несмолкаемый собачий лай. Сидят хорошо — начальство тюрьмы с гордостью отмечает: обеспечение хорошее, питание для малышей бесперебойное.
Есть на Голубинке и отделение, где раньше содержались смертники. Говорят, до 1967 года здесь же приговоры приводились в исполнение. В подвале есть помещение, похожее на душевую, стены в которой до сих пор испещрены следами от пуль. Сейчас в длинном сумрачном коридоре обитаема только одна камера. Житель Городища, приговорённый к пожизненному. Недавно его вернули из известного «Чёрного лебедя», где доживают свои дни самые отпетые убийцы. Всплыли факты его старой биографии. Скоро в соседнюю камеру заселится его подельник и брат.
— За что? Маньяк? — тихо спрашивает у невысокого мужичка генерал ГУФСИНа Игорь Сизов.
— Нет, за таксистов…- застенчиво отвечает арестант.
В очередь на сон
Только относительно недавно в камерах начали появляться водовод, настоящая канализация, вентиляция. Даже офицеры, когда-то начинавшие службу здесь, с удивлением перешептываются: «А запаха-то нет». Но его не может не быть — за сотню лет он просто въелся в эти стены. Но с тем, что творилось здесь в конце 90-х, ни в какое сравнение не идёт.
Тогда в здании, рассчитанном на 1300 человек, одновременно находилось около 4 700 заключённых. На одного взрослого человека приходилось 40 квадратных сантиметров. Спали и ели по очереди. В тюрьму садились со своей посудой и постелью. Вместо санузла — ведро. Стены, покрытые грибком и плесенью. Говорят, от недостатка кислорода в камерах не горели даже спички.
Почти всё это — в прошлом. Сегодняшним заключённым выдают не только полный комплект белья, но даже туалетную бумагу. Остались только проблемы с квадратными метрами.
— По нормативам положено, чтобы на человека приходилось около четырёх метров, — терпеливо объясняет начальник областного ГУФСИНа Игорь Сизов. — А у нас в реальности — 3,72 метра. 400 человек в перелимите.
В некоторых камерах теперь тоже спят по очереди.
Уполномоченный по правам человека в Волгоградской области Михаил Таранцов считает, что главная проблема такого положения дел — отношение к этому вопросу структур, арестовывающих людей.
— Нужно более внимательно относиться к решениям об арестах, учитывать, есть ли свободные места в тюрьмах, и прибегать к этой мере только в крайних случаях, — считает Таранцов. — Ведь у нас существует множество других мер пресечения, которые не используются: домашний арест, залог, поручительство. Я уже направил письма с подобными предложениями в Госдуму и Президенту. И недавно пришел ответ, что их учтут при работе по совершенствованию законодательства.
В самом ГУФСИНе милости от коллег и правительства ждать не стали и начали строительство сразу трёх новых изоляторов. Обещают, что через несколько лет Европа в нашу тюрьму всё же придёт. Если только число санкций на арест увеличиваться не будет.