Дело об убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой. Разыскиваются неизвестные, сохранившие на ноутбуке подсудимых Тихонова и Хасис советы о том, как вести себя перед коллегией присяжных, а также – фотографии судей и антифашистов…– «Русское национально-освободительное движение. Стратегия 2009-2011», – прокурор Елена Сухова зачитала название одного из текстовых файлов, найденных на жестком диске ноутбука, который был изъят при обыске на съемной квартире Тихонова и Хасис. На двенадцатом заседании по делу об убийстве Станислава Маркелова и Анастасии Бабуровой гособвинение продолжало оглашать протоколы осмотра электронных носителей.
– «Необходимо помнить о том, что «прямое действие» является основой нашего движения, – Сухова цитировала документ, текстуально совпадающий со «Стратегией 2020», планом прихода националистов к власти, о котором «Новая» писала в №111 от 6 октября 2010 года. Отличается только дата намечаемого триумфа. – Необходимо доставать огнестрельное оружие и учиться обращаться с ним лучше, чем это делают менты. Необходимо не только знать рецепты приготовления взрывчатых веществ, но и хладнокровно понимать: где и как их лучше применять. Будущее за профессиональными революционерами, профессиональными боевиками. Этому занятию посвящают жизнь, а не выходные».
– «2009-2012 годы (в «Стратегии 2020» – «2010-2015 годы» – Н. Г.) – это время для активизации русских националистов, когда каждый из нас должен внести свой личный вклад в борьбу за право оставаться хозяином на своей земле».
Далее – «необходимо ликвидировать врагов – госслужащих и силовиков, необходимы интернет-агитаторы, необходимо поднимать градус напряжения в обществе, чтобы на пике кризиса укрепить свое влияние»; «так делали российские социалисты в начале ХХ века – пулями и бомбами прокладывали себе доступ к СМИ и думской трибуне. Сегодня лучше нас этого не умеет делать никто, верьте в свои силы и делайте, что должны».
Присяжные слушали очень внимательно, на лицах некоторых читалось недоумение – будто их перенесли в какую-то другую эпоху…
– «Я же чуть более подробно остановлюсь на живых мишенях, чьи некрологи очень бы украсили прессу, – выдержки из хранящихся на изъятом ноутбуке текстов принялся читать прокурор Борис Локтионов. – Надо напомнить о такой важной фигуре, как адвокат. Многих наших парней осудили из-за активной деятельности адвокатов потерпевших «зверьков» (так русские наци называют мигрантов, преимущественно из Средней Азии, и уроженцев Кавказа – Н. Г.). Совершенно не важно, кто по крови эти деятели. Если они русские, тем жестче должно быть наказание за предательство ими интересов нации. Смысл работы по этим целям – не столько месть за своих, сколько стремление запугать их коллег, чтобы у некоторых личностей не возникало желание поработать адвокатами на процессах против правых радикалов».
Также на жестком диске был обнаружен файл с советами: как вести себя на допросе, в СИЗО, перед коллегией присяжных. Согласно записям, если русский националист решит сдать своих товарищей, то он автоматически увеличит себе «срок заточения в плену у ZOG». Ведь, согласно действующему «жидозаконодательству», групповое преступление отягчает вину. Поэтому, «даже выдав соратников и, тем самым, оказав помощь акабам» , получить меньший срок не удастся.
– Никита Александрович, а что такое ZOG*? – спросил прокурор Локтионов у Тихонова.
– А я не знаю, – быстро ответил подсудимый.
Прокурор подошел к аквариуму и показал Тихонову три буквы в материалах дела. «Аббревиатура, написанная латинскими буквами», – сделал вывод Никита.
– А кто такие акабы**? – интересовался гособвинитель.
– Может быть, вы мне объясните, покажете?
– Так это в вашем компьютере нашли, а не в моем.
– У меня не было компьютера. Я уже говорил, что этот компьютер я увидел в марте 2009 года у Хасис, – Тихонов чуть ли не скидывал всю ответственность на свою гражданскую жену прямо перед присяжными…
Следом гособвинители читали протоколы следственных экспериментов, в ходе которых выяснялось: способны ли камеры, установленные на улице Пречистенка, действительно зафиксировать те изображения, которые уже были показаны в суде. Присяжные передали судье вопрос: в какой обуви была статистка, выполнявшая роль подозреваемой во время следственного эксперимента. Обувь – сапоги на высокой шнуровке – предъявили. У коллегии возникли вопросы к подсудимой Хасис, однако она, как и прежде, была согласна ответить на них только после того, как даст показания. Согласись Хасис ответить на вопросы присяжных, участники процесса, вероятно, не убили бы полдня за спорами о сапогах…
– Я бы хотел, чтобы обвинение продемонстрировало, откуда в деле появилась обувь, в которой находился статист, – требует адвокат Хасис Геннадий Небритов.
– Ботинки были специально приобретены следствием. Купил следователь Краснов за свои деньги! – неудачно пошутил прокурор Локтионов.
Небритов возразил: эта информация не соответствует действительности, так как после следственного эксперимента обувь была возвращена в магазин, и Краснов ничего не покупал. На что гособвинение предъявило ходатайство эксперта, запросившего для проведения эксперимента женские сапоги той модели, которая соответствует обувной коробке, изъятой на съемной квартире обвиняемых. После этого, как следует из материалов дела, следователь Краснов запросил в магазине «Адреналин-спорт» указанную экспертом модель. Адвокаты подсудимых, так желавшие узнать, откуда появились сапоги, теперь говорили: зачем обвинение представляет документы, которые не являются доказательством по делу… В итоге присяжных вывели, чтобы выяснить, какую информацию о сапогах до них можно донести.
Защитник Тихонова Алексей Никулочкин указал судье Замашнюку: отсутствует постановление следователя об отказе или удовлетворении ходатайства эксперта. «То пули неизвестно откуда берутся, то сапоги», – говорил Никулочкин коллеге Небритову. Со скамьи подсудимых поднялась Евгения Хасис.
– Ваша честь, моя позиция такова: до присяжных необходимо донести, что доказательства по этому делу добывались не законным путем, а преимущественно покупались на деньги следователя Краснова, как утверждает прокуратура, в магазине «Адреналин-спорт» и других торговых сетях города Москвы! – с присущей ей в суде нарочитой манерностью заявила Хасис. Правда, произвести впечатление было не на кого – присяжные в зале отсутствовали.
– На свои деньги… – вполголоса возмущался Геннадий Небритов. – Да он там, наверное, сигареты за свои деньги не покупает…
– А он не курит, кстати! – услышал защитника Хасис прокурор Локтионов.
– Да что вы говорите, и не курит…
Собственно, суд вернулся к тому, что, казалось, уже было забыто – к склокам и мелким придиркам… Не выдержал и адвокат потерпевших Владимир Жеребенков, начавший объяснять противной стороне, что, согласно УПК, никаких таких постановлений не требуется, а подобные заявления адвоката Никулочкина – попытка запутать присяжных и оказать на них давление. Началась перепалка. В нее включились и прокуроры. Только если со стороны защиты подобные действия хоть как-то оправданы, то постоянные комментарии со стороны обвинения многим из присутствующих на заседаниях зрителям непонятны: учитывая совокупность доказательств, прокуроры могут и не выяснять отношения с адвокатами…
Судья усердно изучал документы о сапогах, как вдруг Борис Локтионов, шептавшийся с коллегами, воскликнул на весь зал: «Да они просто придумывают!».
– Есть пример для подражания! – не растерялся Небритов. Все это – по-прежнему в отсутствие присяжных. На кого пытаются произвести впечатление участники процесса – неизвестно. Наконец, судья решил: присяжным можно огласить только переписку следователя с директором магазина и протокол осмотра предоставленной обуви…
Во время обеденного перерыва обвиняемый Тихонов, очевидно, выработал позицию по тем документам, которые были найдены на жестком диске изъятого ноутбука, потому что заседание продолжилось с его заявления:
– Я хотел бы рассказать суду о тех материалах, которые я хранил на электронных носителях, – сообщил он. – Это сведения личного характера, большой архив исторической литературы, информации по оружейной тематике и военному делу, музыка, фильмы и материалы для книги, в том числе художественные заметки.
Напомним: на заседании во вторник, 22 марта, Тихонов сообщил, что записи в изъятых у него тетрадях и блокнотах о том, как создавать подпольную организацию, не светиться, уходить от слежки – это ничто иное, как наброски к «политическому детективу», написанию которого он отдавал «все свободное время».
– Не все материалы, которые я хранил, были приобщены к уголовному делу, – обращался подсудимый к коллегии присяжных. – Соответственно, не все будут и озвучены.
Судья осек Тихонова: стороны не вправе упоминать о существовании того, чего нет в уголовном деле.
– Материалы политического характера я, как правило, ниоткуда не скачивал, не писал и не хранил. Прокурор по-прежнему не сообщает название файла, откуда были взяты распечатанные и приобщенные к делу материалы, поэтому довольно трудно ориентироваться в зачитанных отрывках. Но среди всего прочего, мне показалось знакомым название «Стратегия 2020» (это – прокол со стороны подсудимого, подобное название прокурорами не упоминалось ни разу, только «Стратегия 2009-2011». «2020», соавторство в написании которого приписывают Тихонову, – тоже есть в деле, но до него дело еще не дошло – Н. Г.).
Тихонов пояснил, что этот документ он скачал в октябре 2009 года с интернет-форума. По его словам, «Стратегия 2020» привлекла его внимание, потому что своим названием материал «апеллировал к одноименной программе социально-экономического развития России, подготовленной партией «Единая Россия».
– Это показалось мне забавным, и я обсуждал документ со своим другом Ильей Горячевым. Поэтому я и запомнил название. С Ильей мы нередко обсуждали различные темы общественно-политического характера, связанные преимущественно с его деятельностью в качестве редактора журнала «Русский образ», – закончил давать показания Тихонов. И, наверное, ему лучше было бы молчать: на него посыпались вопросы со стороны прокуроров и присяжных.
И подсудимый запутался… Сначала Тихонов сообщил, что до своего задержания – «с 1 января 2006 года по 2 октября 2009 года» – не знал, как выглядит Маркелов. Потом – что внешность Маркелова стала известна ему после гибели адвоката, то есть в январе 2009 года. О «существовании такой фигуры, как адвокат Маркелов» Тихонов знал и до задержания, в том числе со слов Хасис, посещавшей процесс по делу об убийстве антифашиста Александра Рюхина, в котором Маркелов представлял интересы потерпевших.
– Делилась ли Хасис впечатлениями о Маркелове и его роли в процессе? – спросил судья Замашнюк.
– Она его не упоминала, насколько я помню, – заявил Тихонов, только что отметивший, что знал о Маркелове «со слов Хасис». – О его роли, – поправился подсудимый.
Далее Тихонов сообщил, что вместе с Хасис он обсуждал, кто может быть убийцей Маркелова, и предположил, что правоохранительные органы могут подозревать в преступлении его, потому что Тихонов обвинялся в убийстве Рюхина (впоследствии был оправдан).
– А можно вопрос к Хасис? – влез в допрос, очевидно, чтобы сбить накал происходящего, адвокат Геннадий Небритов.
– Подождите: сначала показания, потом вопросы, – осадил защиту судья. Впрочем, вопрос задать разрешил. И…
– Евгения, были ли у вас сапоги, аналогичные тем, которые использовались в ходе следственного эксперимента и были показаны сегодня? – адвокат снова поднял тему сапог.
– Нет, таких сапог у меня никогда не было. Это, так скажем, немножко не мой стиль, – ответила Хасис.
За разговорами о сапогах, коробках и посуде прошло еще полчаса…
– Тихонов, кто и когда по адресу, где проводился обыск, принес коробку из-под обуви, которая демонстрировалась присяжным?
– Во второй половине октября 2009 года нам нужны были коробки, чтобы упаковать бьющуюся посуду – мы переезжали с квартиры в Борисовском проезде на улицу Свободы. Коробку я подобрал возле подъезда, – ответил подсудимый.
– Какую посуду вы собирались паковать?
– Керамическую.
– Назовите всю посуду, которую вы хотели поместить в эту коробку.
– Какие-то тарелки, чашки. Женя паковала.
– Ну, назовите количество тарелок, количество чашек, – прокурор явно добивался того, чтобы Тихонов запутался в показания о коробке, где, по версии следствия, находились сапоги, в которые была обута девушка, зафиксированная камерами наблюдения на Пречистенке 19 января 2009 года. Обвинение уверено, что это была Хасис.
– Цвет этих чашек, емкость этих чашек! – требовал прокурор. Судья его поддерживал: проводился обыск, в ходе которого было зафиксировано, что обнаружено в квартире. Хотя посуду никто не изымал, никакого отношения к делу она не имеет.
– Ну, я могу попробовать ответить на этот вопрос хотя бы частично. У меня кружка была со значком «Спартака», у Жени кружка была с лошадкой. Желтенькая, подсказывают. Я, честно говоря, затрудняюсь вдаваться в эти детали – не мужское это дело. Тарелки там были какие-то. С цветочками – опять же подсказывают, – Тихонов разбавил угрюмый ход процесса.
Надо отметить, что Хасис работала суфлером весь день, в том числе во время ответов Тихонова на более серьезные вопросы.
– Иные вопросы, кроме как про посуду, имеются? – не выдержал судья.
– А где сапоги из той коробки, которую вы нашли на улице? – адвокат Тихонова Александр Васильев решил закрыть тему.
– Сапог в коробках не оставляют пока, – улыбнулся Тихонов.
Под конец заседания гособвинение все-таки смогло вернуться к оглашению протокола осмотра электронных носителей. В частности, на ноутбуке была обнаружена папка с названием «Шафки» (так праворадикалы называют своих идейных врагов – антифашистов – Н. Г.). Внутри – папки «Молодняк», «MTS» и «Приближенные». Один из файлов в папке – фотография группы молодых людей, вместе с ними – Станислав Маркелов. Тихонов ответил, что не знает этого человека: «Очень некачественное изображение. Мужчина высокого роста».
– Скажите, пожалуйста, – обратился к Тихонову прокурор Локтионов, – а на компьютере отображается дата создания файла?
– Да, это зависит от того, какая дата выставлена на компьютере, – осведомленно заявил Никита.
Присяжные стали активно задавать вопросы.
– Когда вы переустанавливали время на компьютере? – судья озвучил один из них.
– Через пару месяцев после того, как начал пользоваться им.
– Какова была разница во времени? Часы, минуты, секунды?
– Года.
– А программное обеспечение вы переустанавливали? Какое?
– Переустанавливали систему Windows. Это делал специально обученный человек. Для меня компьютер – это дорогая пишущая машинка.
– Чем отличается BIOS от Office, что такое «софт» – знаете? – спрашивал судья.
– Нет, я в этом ничего не понимаю.
Прокурор Локтионов заявил: у обвинения есть еще одно доказательство – текст, написанный Тихоновым от руки. Никита подтвердил – это его почерк. Гособвинитель зачитал: «Бомбистов судит Наталья Олихвер (отчество неизвестно – на «и»). Ближайшее заседание 5.08 в 11:00. Собер, если пойдет, пусть сфоткает ее (soberminded – бывший никнейм в ЖЖ координатора «Русского вердикта» Алексея Барановского, который обычно выступает главным спикером стороны защиты по событиям, происходящим в этом процессе – Н.Г.). Фоток нет ни в Яндексе, ни в Гугле. С сайта Мосгорсуда вообще все портреты судей убрали. Если решить что-то поискать – только через прокси. Надо выяснить: когда суд над голубями. На сайте суда и в ЖЖ nataly_hill (Наталья Холмогорова, участница Русского Общественного Движения – Н.Г.) инфы нет».
Озвученную записку Тихонов пояснил так: Хасис попросила помощи в подготовке статьи для «Русского вердикта» про ряд уголовных процессов. Тихонов нашел для нее материалы, однако фотографии найти не удалось. И тогда подсудимый предложил, чтобы в суд сходил их «общий знакомый из «Русского вердикта», Собер: «Я его знаю только как интернет-персонажа, по интернет-кличке», – утверждал обвиняемый, хотя сам Барановский везде представляется «другом Никиты Тихонова». А прокси-сервер, как объяснил Тихонов, «ничего не понимающий в компьютерах», нужен для того, чтобы, например, преодолевать запреты на доступ к сайтам социальных сетей.
– Зачем нужно было искать фотографии судей с использованием прокси-сервера, ведь он используется, чтобы не отследить реальный IP-адрес компьютера? – судья зачитал вопрос, переданный от одного из присяжных.
– Коллегия присяжных изучала работу прокси-сервера? – спросил адвокат Васильев.
– У вас сомнения в компетенции коллегии присяжных? – парировал судья.
– Ну, вообще я Хасис советовал использовать прокси-сервер по той причине, что у нее на работе была заблокирована большая часть сайтов... – ответил Тихонов.
Наконец, судья погонял подсудимого по всем папкам, обнаруженным на изъятом компьютере – интересовало: какие из них создавал он.
– Папка «Уничтожить», в ней – «Система и мы».
– Я это не писал и не скачивал.
– Знаете кто?
– Нет.
– Папка «Спорт», в ней – «Безопасность и выживание», «Бой на ножах»?
– Это, скорее всего, мое. Я, наверное, скачал из интернета. Это сфера моих интересов.
– Папка «Шафки», изображение Станислава Маркелова, созданное 24 октября 2009 года?
– Не знаю, не скачивал.
– У кого был доступ к ноутбуку?
– Насколько я знаю, у меня и у Хасис. Но в это время в нашей квартире велась прослушка. Кто угодно по квартире ходил…
Кто же сохранял на ноутбуке советы о том, как вести себя с силовиками и перед присяжными, профессионально владеть оружием, уходить от слежки, а также фото судей и антифашистов – выяснить так и не удалось. Очередное заседание состоится во вторник, 29 марта. На следующей неделе гособвинение планирует закончить представление доказательств. Судья Замашнюк уже посоветовал адвокатам защиты заранее уведомлять свидетелей о явке в суд.
© «Новая Газета» http://www.novayagazeta.ru
Комментариев нет:
Отправить комментарий